Ночной кошмар [= Властители душ ] - Дин Кунц

- С тем, чтобы не бросить тень на невиновного.

- Рассказав об этом другому полицейскому?

- Знаете, в Черной речке мы очень щепетильны на этот счет.

- Не слишком ли вы осторожничаете?

- Не подумайте, что мы хотим вас обидеть. Просто таков наш стиль работы.

- У вас есть описание этого человека? Помощник описал внешность мужчины, которого Сэм выдумал несколько минут назад. Вымышленный насильник даже отдаленно не походил на подлинного Огдена Салсбери.

- Что ты сделаешь, если федеральная и Бексфордская полиция предложат оказать содействие?

- Я их поблагодарю, но откажусь, - сказал помощник шефа полиции. - Мы справимся сами. Мы предпочитаем действовать таким образом. Кроме того, у меня нет полномочий на то, чтобы допустить их до участия в расследовании. Это право принадлежит только шефу.

- Неплохо, - сказал Сэм. - Отправляйся. Помощник забрался в машину скорой помощи и устроился на скамейке рядом с носилками, на которых лежала Лола Тайбек.

- Вы остановитесь в конце Мейн-стрит забрать ее друга, - сказал Сэм.

Он уже переговорил с Филом Карковом по телефону и запрограммировал его разыграть в госпитале роль обеспокоенного возлюбленного, точно так же, как запрограммировал Лолу сыграть роль несчастной жертвы, подвергшейся нападению насильника в своей квартире.

- Фил останется с ней в госпитале, а ты вернешься назад сразу же, как убедишься, что с ней все будет нормально.

- Понятно, - сказал Кроувел.

Сэм захлопнул дверцу машины скорой помощи.

Затем подошел к окошку водителя, чтобы повторить пожарному ночному дежурному, сидевшему за рулем, легенду, которую он ввел в его память.

* * *

Сначала казалось, что пробить железное упорство Салсбери нет никакой возможности, нет способа сломить его, заставить говорить. Он испытывал сильнейшую боль: вздрагивал, покрывался потом, страдал приступами тошноты, но всячески отказывался облегчить собственную участь. Восседал в кресле Торпа с авторитарным видом, совершенно не вязавшимся со складывавшимся положением дел. Откинувшись назад и закрыв глаза, он зажимал раненое плечо рукой. Большей частью он попросту игнорировал вопросы Пола. Время от времени отвечал тирадами, состоявшими из оскорблений и матерщины и лишенными какого-либо смысла.

Кроме того. Пол никак не относился к категории прирожденных специалистов по ведению допроса. Если бы он знал эффективный способ пытки, если бы знал, как причинить человеку нестерпимую боль без опасения по-настоящему уничтожить его, и если бы на все это у него хватило решимости, Пол довольно быстро смог бы вышибить из Салсбери правду. Когда упрямство последнего начинало особенно выводить его из себя. Пол рукояткой пистолета принимался тревожить рану Салсбери. У того перехватывало дыхание. Но заставить его говорить это не могло. А Пол не был способен на изощренную жестокость.

- Кто те двое в геликоптере? Салсбери не отвечал.

- Они работают на правительство? Молчание.

- Это правительственный проект?

- Пошел к черту.

Если бы он знал, что именно приводит Солсбери в неописуемый ужас, он непременно прибегнул бы к этому средству, чтобы сломить его сопротивление. У каждого человека есть свои страхи, сидящие глубоко внутри, хотя бы один или два обязательно. Какие-то из них рационально объяснимые, а какие-то совершенно невероятные, составляющие неотъемлемую часть личности. Такого же человека, как этот, явно ненормального, должны мучить страхи по многим поводам, и на этом можно было бы сыграть. Если бы Салсбери боялся высоты. Пол затащил бы этого ублюдка на колокольню и припугнул тем, что сбросит вниз, если тот не заговорит. Если бы Салсбери пугался открытого пространства, он выволок бы его на самое обширное поле, может быть, на бейсбольное, и поставил бы в центре. Или же, как главный герой "1984" "Роман Дж Оруэлла.", Салсбери почти сошел бы с ума от одной только внушенной ему мысли оказаться в клетке с крысами...

Внезапно Пол вспомнил реакцию Салсбери на свое появление в комнате. Он был шокирован, чертовски напуган, уничтожен. Но отнюдь не потому, что появление Пола удивило его. Он пришел в ужас по причине, известной только ему одному, приняв Пола за человека по имени Паркер.

"Что этот Паркер ему сделал? - подумал Пол. - Что могло оставить столь глубокий нестираемым след?"

- Салсбери! Молчание.

- Кто те двое в геликоптере?

- Ну ты, твою мать, и зануда!

- Они работают на правительство?

- Старая заезжая пластинка.

- Знаешь, что я с тобой сделаю, Салсбери?

Тот не осмелился отвечать.

- Знаешь, что я собираюсь с тобой сделать? - спросил еще раз Пол.

- Не имеет значения. Ничего не выйдет.

- Я сделаю с тобой то же, что и Паркер. Салсбери не ответил. Не открыл глаз. Однако он оцепенел на стуле, весь напрягся, каждый мускул натянулся, как веревка.

- Именно то, что с тобой сделал Паркер.

Когда Салсбери открыл глаза, в них застыл чудовищный ужас. Это был взгляд загнанного в тупик, взгляд, которого Пол не видел ни у кого, кроме затравленных, охваченных паникой диких зверей.

"Вот оно, - подумал Пол. - Вот он ключ, та кнопка, на которую можно нажать, тот нож, которым я вскрою его. Но как реагировать, если он поймет, что это блеф?"

Пол был близок, очень близок к истине, но он не имел ни малейшего понятия, с чем же связывалось имя Паркера.

- Откуда ты... Откуда ты знаешь Паркера? - спросил Салсбери. Голос его дрожал, рисовка пропала.

Пол почувствовал уверенность. Если Салсбери не помнил, что сам первым упомянул Паркера, значит это имя играло важную роль.

- Какая разница, откуда я его знаю, - коротко бросил Пол. - Я его знаю. Отлично знаю его. И я знаю, что он с тобой сделал.

- Я.., мне было всего.., одиннадцать. Ты не будешь.

- Нет, я буду. Мне будет очень приятно.

- Но ты не такой, - отчаянно проговорил Салсбери. Он весь блестел от пота; пот буквально струился по нему. - Ты совсем не такой.

- Какой же я должен быть?

- Со странностями! - воскликнул он. - А ты без странностей!

Продолжая блефовать, но уже с лучшими картами на руках. Пол сказал:

- Не все мы выглядим такими, какими являемся на самом деле, тебе это известно. Большинство из нас не афиширует своих пристрастий.

- Ты же был женат!

- Ну и что.

- У тебя же есть дети! - Пол пожал плечами. - Но ты же принюхиваешься к этой Эдисоновой сучке!